Я покажу тебе мир, малец
— Чур меня, чур!
Интересно, они все будут так делать?
Парнишка выпучил глазёнки и закричал так, что у меня заложило уши. Звук от столкновения его тяжёлой тушки с деревянным полом гулким эхом пронёсся по маленькой комнате, своими размерами больше напоминающей шкаф. Или лифт.
В ответ на шум задребезжала местами ржавая железная батарея, синяя краска на которой облупилась от времени. Кажется, ремонта тут не было лет так пятьдесят, или даже больше. От повторного колебания с батареи посыпались хлопья той самой краски, после чего из-под скрипучих половиц раздались грубые крики.
Понятно всё, соседи развлекаются. Может, и их прихватить? Ладно, позже с этим разберусь.
Выразительно выгибаю бровь и обвожу взглядом его жилище.
Надеюсь, впечатление я на него произвожу соответствующее.
Кошмар, как он тут живёт? Кусок выцветших обоев в углу свисает, как сопля из носа младенца, штукатурка, того и гляди, на голову посыплется. Одежда кучами разбросана по всем углам. Хотя эти кучи больше напоминают курганы. Не удивлюсь, если в них кто-то похоронен.
Скольжу взглядом к противоположной стене. А вот и кровать. Да уж, такое впечатление, что бельё постельное он не менял с самого своего переезда сюда. Оно же уже серое, как мокрый цемент. И в пятнах. Не буду думать, какого они происхождения.
По всему полу разбросан мусор: пачки из-под чипсов, коробки из-под лапши — неужели, из той ужасной закусочной, где мне попался таракан? — бутылки, крышки, салфетки.
Ну, надо же, он даже салфетки не выкидывает! Надеюсь той, что валяется у меня под ногами, он вытирал рот.
Антисанитария. Причём полная.
Тихо выдохнув, я подогнула под себя ноги и повисла в воздухе в позе «лотоса», почёсывая острым концом своей косы подбородок. Ну, чешется, что поделаешь? Наверное, аллергия.
А паренек нервный оказался. Посмотрел на мои манипуляции и, как давай орать, точно я ему ногу отгрызаю.
— Чего орёшь-то? – ох, не нужно было так сразу к нему обращаться.
Ноги его задрожали, он стал отползать, насколько это вообще было возможно, а потом как вскочил. Я аж сама удивилась.
— Погодь, там…
А я что? А я не успела предупредить его. Какие же люди всё-таки нервные. И глупые.
Ну, вскочил. Ну, побежал. Так там же дверь.
Паренёк, дико размахивая верхними конечностями, с разбегу врезался в деревянную преграду. И снова этот знакомый гулкий звук.
Я тихо вздохнула и прикрыла рукой глаза.
— …дверь. Ещё один носопырку разбил.
Да что же они все так реагируют?
— Эй, малец, ты там как, ещё живой?
Наверное, это прозвучало странно.
Парень на мгновение замер, зажимая пальцами нос, после чего медленно повернулся. Да уж, красавчик, ничего не скажешь: волосы растрёпаны, под глазами мешки, на лице кровь, да и футболка с шортами ей запачкана. И глазёнки дикие-дикие.
Медленно достаю из кармана фото. Волосы рыжие, глаза карие, веснушки — что там с веснушками? прищуриваюсь — есть, нос курносый, телосложение обычное. Точно он.
— Вы кто?
— Ты это серьёзно? – не, ну он серьёзно, что ли?
Он хлюпает разбитым носом и вытирает кровь краем футболки.
Я обречённо вздохнула. Что-то не везёт мне с человеками.
А он всё ждёт, насупившись и набычившись, словно дикий зверь. Объятый страхом, готовый броситься на меня в любой момент.
— Смерть я. За тобой вот пришла.
— За мной? — он снова округлил глаза, как в первый раз, и они стали похожи на маленькие блюдца.
— А ты видишь кого-нибудь ещё?
Он обвёл взглядом комнату, словно надеясь, что в ней действительно есть кто-то ещё, помимо него самого.
Забавный.
— Почему я?
Парнишка медленно осел на пол и обхватил руками голову. Интересно, о чём он сейчас думает? Хотела бы я знать. Люди — они всегда так делают. Сидят и думают о чём-то. Наверное, размышляют о своей судьбе, думают, почему я пришла именно к ним. Или вспоминают всю свою жизнь. Или думают о других людях, которые им дороги.
— Время пришло, — нет, ну, а что я ещё могу ему сказать?
Он резко поднял голову и посмотрел на меня долгим внимательным взглядом. Надо же, он, оказывается, совсем не страшный. Привести бы в порядок, найти работу и девушку. И вот тебе среднестатистический человек. Был бы.
— А… идти нужно сейчас?
Тут уже я выпала в осадок. Изумлённо выгнула бровь и почесала кончиком лезвия макушку.
— А ты что же, отсрочки хочешь?
Парень дёрнулся мне навстречу, но, видимо, заметив мою скептическую лыбу, остался сидеть на месте. Зародившая надежда погасла так же быстро, как и вспыхнула. Действительно забавный.
Не, я, конечно, могу устроить. Но стоит ли это того?
— Нет. Мне не нужна отсрочка.
— Тем лучше, — протягиваю ему руку. — Идем.
— А можем мы… немного поговорить?
— Поговорить?
Вот это да. Никогда ещё в моей практике такого не было. Мудрецы, правители, личности, так сказать, были. Но первый раз со мной хочет поболтать маленький дрочун. То есть, задрот.
Парнишка поднялся с пола и, уже даже не пытаясь остановить кровь, сел на продавленный от времени грязный матрас.
— Присаживайся, Смерть.
— Можешь звать меня Госпожой.
Шутка. Обычно меня так и зовут, но этот парниша такой забавный. Давно таких не встречала.
А он покорно кивает, пытаясь смирить со своей судьбой, и приглашает сесть рядом.
Нет уж, увольте. Потом лечись от всего подряд.
— О чём же ты хочешь поговорить?
Он задумчиво обводит меня таким взглядом, что становится не по себе.
— Почему ты так выглядишь? Как человек?
— Вы, люди, боитесь всего неизвестного вам. Я появилась перед тобой в образе молодой девушки — ты испугался меня. А теперь представь, что было бы, появись я перед тобой в своём настоящем обличии?
Я точно представляю: его бы стукнул инфаркт, и мне не пришлось бы тут задерживаться.
А он лишь понимающе кивнул.
Где-то в области груди закопошилась совесть, царапая меня своими маленькими когтями-укорами.
— А что у тебя в руке? Планшет что ли?
— Ты в каком веке живёшь, мальчик? Естественно. Или же ты думал, что я до сих пор со свитками из папируса бегаю?
Он снова кивнул.
Это начинает раздражать.
— И Интернет есть?
— Есть.
— А почему вы, Госпожа, бумажную фотографию с собой взяли?
Оппа. Сказать ему, что ли, правду, что я Интернет забыла оплатить?
— Дань традициям. Лучше скажи, что за гадюшник ты тут развёл?
Парень стыдливо отвёл взгляд и изогнул брови, отчего они смешно сложились домиком. Вот теперь он выглядит лет на четырнадцать, и не дашь своих восемнадцати.
Глупый. Молодой и глупый.
А совесть, казалось, стала карабкаться по горлу, посеяв в груди семена сомнения.
Что же он творит, паршивец?
Агрегат у меня в руках завибрировал, и на дисплее планшета высветилось новое имя. Пора идти.
Я вновь скользнула взглядом по этому юнцу, что с достойной покорностью и смирением встал рядом со мной.
Я знаю, что в будущем он мог бы стать хорошим врачом и спасти множество жизней. Я знаю, что он мог бы быть добровольцем, который поможет разбирать завалы после наводнения. Я знаю, что у него могло бы быть трое детей, и что жена его могла бы быть красавицей.
И к чему я это всё?
— Эй ты, детина великовозрастная, — на меня устремился взгляд карих глаз, — давай руку.
Я сжала его ладонь и потянула. Теперь его душа стояла рядом со мной. Чистая и невинная.
Даже немного жаль забирать таких мальцов.
Тело бухнулось на пол с ещё большим грохотом, чем в первые два раза. А душа так и осталась стоять рядом, взирая на всё с нескрываемой горечью во взгляде.
— От чего я умер? Сердечный приступ?
— Ну, на самом деле, ты умер от отравления газом.
— Так вот, что это был за запах.
Чувствую, как мои губы растягиваются в улыбке. Такой смешной.
Хлипкая дверь внезапно содрогнулась от обрушившихся на неё ударов. А, это же тот самый сосед снизу.
Достаю из кармана коробок и под недоумевающий взгляд паренька вытаскиваю короткую спичку.
— Что это? — вопрошает он, догадываясь о моих намерениях.
Неужто котелок заварил?
— Дезинфекция.
Ехидно улыбаюсь и по-дружески хватаю его рукой за шею.
— Теперь я покажу тебе мир, малец.
Чиркаю спичку, и нас окутывает пламя. У нас ещё есть время.
