Юлия Сечкарук

«Скоро будет уже поздно умирать молодыми»… (Андрей Новиков)

Мы уже не умрём молодыми,

Неспроста наперёд угадал:

Есть лишь звёзды, и что-то над ними,

И дорога, ведущая в даль.

Плачь и пей… пусть назавтра не вспомним –

Время дремлет, а жизнь – всё быстрей.

Мир был крохотным, мир стал огромным –

Я учусь шире жить и смотреть.

Знаешь, Радость моя, этой ночью

Мне опять до утра не спалось –

Но, хоть память ещё кровоточит,

Не считай, сколько пройдено врозь,

В одиночку твой голос не слышен.

Так решиться б на следу(ю)щий шаг.

Я ведь слушал всю ночь, как ты дышишь,

И мне было всё легче дышать.

Сам не встанешь – никто не поднимет…

Но вдруг кто-нибудь скажет – «Пойдём…»

Мы уже не умрём молодыми.

Мы вообще никогда не умрём.

Он помнил тот подаренный судьбой день, когда встретил её, так отчётливо, словно это произошло только вчера. 

Стояла на берегу реки, вздёрнув юбки поношенного платья выцветшего зелёного цвета по колени, и плескалась в воде. Так естественно и невинно.

Не видела его.

Он проезжал мимо на гнедом мерине, отстав от свиты, направляясь в соседний город. 

Никогда не сможет забыть её. Обомлел и будто лишился голоса. 

В груди заклокотало давно позабытое чувство. И сдавил горло острый жар. 

А она заметила его, встрепенулась и скрылась в лесной чаще. Словно маленькая испуганная пташка.

И не было с тех пор ему покоя.

Следил, словно хищник, выслеживающий свою добычу. Встречался взглядом, касался нежных рук. 

Томилось тело в истоме.

В тот день он не смог обуздать своих демонов. Среди берёз, на берегу реки сомкнулось кольцо рук вокруг тонкой талии. И был сорван первый поцелуй.

Отвергла, дьяволица! 

Оттолкнула, оставив на щеке красный горящий отпечаток своей маленькой ладошки.

Убежала.

Ведьма!

Сгустились тучи, и нависло тяжёлое бремя.

Он был словно в лихорадке. Каждую ночь просыпался в холодном поту, дрожали руки, и казалось ему, будто демоны душат его, сидя на груди. И крест не пугал их.

О, Господи, не введи во грех!

Молился, сжимая влажными руками массивный крест. 

Грешный.

И теперь эти колдовские изумрудные глаза взирали на него со страхом и яростью. И не было в них надежды. 

Некогда густые толстые косы были обрезаны. Лежали рядом на окровавленном сене. 

Молочная кожа исполосована крепкими ударами хлыста. И смазана алая кровь.

Сорван цветок. 

Он смотрел на растекающееся по узким молочным бёдрам семя.

Кукла. 

Изломанная. 

Осквернённая.

Грешная.

Накинул на голову капюшон и бросил взгляд в маленькое окно темницы. Светает.

Развернулся и, поглаживая густую седую бороду, быстрым шагом удалился.

Он уже вынес ведьме приговор.

Хворост уже был собран. 

Скоро костёр воспылает.

И очистит её.

Люблю их очень <3

Принц, понимаешь… Дела у меня не очень. 

Ливни идут, а люди — стоят. Тоска. 

Ты улетел — и нет уже больше мочи, 

мир обезлюдел, как будто бы между прочим. 

Он состоит из Африки и песка.

Мир состоит из взрослых и одиноких, 

сломанных самолетов и навсегда 

юных друзей.

Серьезные не жестоки - 

Им все равно. Я думаю, это сроки 

годности мира. А может, уже года. 

Впрочем, достаточно. 

Как там ты? А барашек? 

А баобабы? А роза? Её шипы? 

Мой самолет приземлился среди ромашек, 

и у ромашек нету ее замашек... 

Это, выходит, наверное, из толпы... 

Слушай, напомни! Точно — шестьсот двенадцать? 

Твой астероид? И буква, — барашек, «бе»? 

Здесь мне почти что незачем оставаться, 

и без меня сумеют навоеваться. 

Скоро, наверное, я улечу к тебе.

Летчик

_______

14.09.2015 

©Арчет

Страшно. Это вроде «нашли рак». Или тихо тычется пистолет.

Вот мое отражение. Да, прыщи. Шмотки типа «умненький неформал». Сколько оправдания ни ищи, знаешь, – этот мир тебя надорвал.

«Вижу, притворяешься до сих пор. И не надоело? Не слышу? Нет?»

Зеркала глядят на меня в упор. Молча и упрямо гляжу в ответ.

От такого взгляда не убежать, не уйти домой, не укрыться пледом.

Не спасают градусы и кровать.

Угол паденья падающим неведом.

Острый, как наточенная фреза, взгляд – сильнее, дольше, чем остальные. Страшно то, что это – мои глаза.

Взрослые. Уверенные. Стальные.

Звон! Осколки брызнули по щеке. Только оцарапали мне лицо.

Я дезинфицирую. Все окей.

Я же не ребенок, в конце концов.

____

07.07.2015

 ©Арчет

Совсем недавно закончила читать цикл лекций З.Фрейда, которые посвящены сновидениям.

И в связи с этим стало интересно, что же думают другие по поводу его теории.

Вкратце: сновидения — это вытесненные бессознательные желания человека.

Согласны ли вы с этим утверждением?

З.Ы. Если я ошибаюсь, поправьте меня.

Чёрт побери, как же люблю я это выражение. Очень четкое и понятное. И вроде нет ничего сложного в нем, верно? Только вот на деле понимаешь, что либо современное поколение слишко много зубрит, либо хромает система — не та, о которой вы могли подумать, об этом в другой раз — внутренних установок человека.

Глупо валить всё на несовершенную систему образования — а мы уже знаем, что она несовершенная. За пример можно взять Болонскую систему, которую нам с упорной настойчивостью пытаются внедрить ''высшие умы''. И некуда деваться преподавателям — у них обязанности.

Но не смотря на это, если человек хочет учиться, то он учится. И не волнуют его никакие ''системы''. Как там говорится? ''Нечего на зеркало валить, коли рожа крива''

Хотя, совсем недавно поспорив на эту тему, решила доказать, что не всё потеряно. Что поколение не отупело — хотя бы моё, ну, честно. 

И пошла с довольной миной по школьной программе 7-8 класса. И тема была ''география''. И через десять минут мой внутренний географ, проорав срехстопным благим ямбом, забился в угол внутри сознания и спился. Думаю, после того, как я узнала, что столица Италии у нас Мадрид, комментарии излишни.

К чему я это? Люди-человеки, не убивайте в себе стремление учиться чему-то новому!

Просто призыв, из темы ''накипело''.

Я не случайно опубликовала постом ниже небольшой драббл, затрагивающий такую, несколько, философскую тему.

Под накатившую субдепрессию он как раз в тему: как вы думаете, как бы могла выглядеть ваша смерть? Подразумевается не способ смерти, а именно внешние признаки (как-то так).